Архитектор Евгений Макаренко получил заказ на проект и строительство «микро-дома для двоих» внутри старого морского контейнера для арт-деревни под Москвой. Проект «Cargo-modul Flacon» стал победителем на конкурсе «Архиwood-2020» в категории «Интерьер». Евгений считает, что успех был определен выбором основного материала и способом работы с ним. Авторы (проект выполнен совместно с архитектором Андрисом Шнепс-Шнеппе) масштабно представили фанеру в минималистичном пространстве.
«Интересно наблюдать за развитием вдохновения»
К началу этой истории Евгений Макаренко – молодой и уже известный архитектор и конструктор, руководитель собственной «Мастерской деревянной архитектуры», критик, преподаватель архитектуры, вдумчивый практик. В портфолио мастерской за восемь лет работы – вереница успешных проектов. Самые впечатляющие имеют глубокие культурные корни.
«Традиционная форма решения общественных вопросов состоит в том, чтобы собрать всех людей в круг, чтобы каждый мог видеть каждого: эта форма коллективного общения является одной из основных для всего человечества*».
Архитектор любит работать с «природными территориями». Простор, как его воспринимаем мы, обычные люди, противостоит унынию и ограничению, он подобен счастью. «Дом очень просторный на большую семью, которая любит и часто принимает гостей, с просторным балконом, огромными панорамными окнами, выходит на закат с видом на реку, камыши и ивы...**» . И архитектор помогает «воплощать в жизнь мечты о доме или своем пространстве». Но сам рассуждает так: «Не всегда простор — счастье в смыслах архитектуры. Простор – это пространственное переживание, не всегда напрямую связанное с эмоциональным и чувственным наполнением счастья или, наоборот, беспокойства или тревоги. Это категории разного порядка, которые могут пересекаться и переплетаться».
... Как вдруг (и тут начинается наша история) мастерская Макаренко получает заказ, который, похоже, противоречит его творческим предпочтениям: внедрить жилое пространство в морской контейнер. В списке необходимого: гостиная, душевая и санузел, кухня, спальня, терраса, стол, стулья, шкафы для вещей и одежды, кухонный шкаф, ящик для обуви... И камин! Списанный контейнер выглядел убого. «Он был куплен на свалке».
«Очень интересно наблюдать за развитием вдохновения», – говорит теперь Евгений.
«По-хорошему, это не совсем человеческие условия»
Проблемы были, по выражению Евгения, «вполне житейскими». «Есть очень маленький объем. Хотя и был выбран самый большой контейнер, который только изготавливают для морских перевозок, High cube 40 feet. У него потолок выше, чем в обычных. Но ширина все равно всего лишь два метра с небольшим. Очень узко. Таких помещений никто не делает. Если подходить по-хорошему, это не совсем человеческие условия».
Есть бизнес-теория о том, что недостаток «технических» ресурсов может скорее привести к превосходному результату, чем их избыток, мобилизуя ресурсы творческой личности.
«Меня захватило. Важен ведь не масштаб проекта, а запрос. Есть люди, которые покупают вагончик и думают, что они как-нибудь обошьют ужасные стены и будет у них классный домик. А получается бытовка. Наш заказчик видел качественный, проработанный в деталях, минималистичный, привлекательный, удобный дом. Это внушало вдохновение».
«Нам стало интересно сделать приятную архитектурную вещь».
Лучший выбор
Задачу можно было решить «только в стиле минимализма и чистоты интерьера, больших фронтальных окон». Это абсолютно логично. Но нужна была ключевая идея.
Сегодня человек, желающий обустроить минималистичный интерьер, может получить самые разнообразные и даже странные рекомендации от архитектора. Например, большое пространство, чтобы «подчеркнуть стиль», а в нем, «чтобы избежать ощущения пустоты», фактурное оформление стен: бетон, стекло, камень «с ярко выраженным рельефом», «фактурная штукатурка» или «яркая плитка», выставленные напоказ трубы, крепеж. И пледы и подушки «для придания уюта». Иногда сам заказчик стремится «смягчить».
«Как-то пусто, неуютно, голые стены», – говорит он. Дело даже не в том, что понимание уюта у многих все еще располагается в зоне веселеньких занавесок. «Стремление заполнить все пространство «вшито в подсознание», говорит Евгений.
К счастью, заказчик дома в контейнере разделял взгляды архитекторов и ждал их идей.
Евгений и его коллега архитектор Андрис Шнеп-Шлеппе, с которым они вместе учились, придумали идею единой поверхности интерьера, как бы вбирающей в себя все его элементы, не отступающей перед ними, а формирующей их. Поверхности гладкой, светлой, почти светящейся, из тонкого материала.
«Нам представлялась чистая поверхность без лишних фактур. Поэтому нельзя было взять доску – появилось бы много членений, и такой ритм был бы лишним. Нужен был листовой панельный материал. ЦСП (цементостружечная плита), бетонная плита или гипсокартон применяются широко, но мы это отвергли по многим причинам». И тогда решили обратиться к фанере.
Фанера, перечисляет Макаренко, – «домашний», уютный, приятный на ощупь материал, имеющий теплоизоляционные свойства. «Я вот сейчас сижу, облокотившись на фанерную стену, и мне для уюта больше ничего не надо: тепло и комфортно». Это очень тонкий материал, он «не сжирает стену». Кроме того, замечает Евгений, фанера «поддерживает идеологию технологичности, присущую морскому контейнеру».
Последнее немаловажно для профессионала, создающего «архитектурную вещь».
«Это был наш лучший выбор».
«Стали искать собственно фанеру. Был путь выбрать такую, чтобы уйти от «деревянности». «Есть фанеры, высокого качества, где мы не видим особой текстуры дерева и даже непонятно, что за материал. С другой стороны, выраженная фактура листов может вызвать ощущение навязчивости, повторяющегося паттерна. А нам хотелось спокойного и чистого ощущения простого дерева, дерева, нужна была фактура, не слишком выраженная, но и не глянцевая. Мы ходили и отбирали по отдельным листам, что подходит по рисунку, так чтобы стены смотрелись деревянными. Закупили побольше. Кажется, это даже фанера второго сорта».
В одном своем эссе Евгений размышляет о том, что придает дому «деревянность» (в словарях это слово трактуется как негативное: неподвижный, негибкий, неотзывчивый. А для архитектора это просто точный термин).
Итак, деревянным дом считается тогда, когда древесный материал в нем применен безусловно, масштабно и необходимо: нельзя заменить другим. Тут именно такой случай.
Там, где чисто и светло
Началась работа команды: архитектором, инженеров, консультантов. У каждого была своя роль в системе «горизонтальной ответственности», внедренной с момента основания мастерской.
«Сложности были повсюду. Дверь непростая, ее склеивали из нескольких слоев фанеры. Нелегко было скрыть фурнитуру. Отдельная история с камином. Но самое важное – стык фанерных листов. Он должен был быть совершенно невидимым. Никакого крепежа не должно было быть видно. Скрытое крепление фанеры позволяет минимизировать швы и убрать лишние элементы в интерьере, что в сочетании с блеском сплошной поверхности зрительно расширяет внутреннее пространство. Встроенная мебель тоже была выполнена из фанеры.
Идея простоты, чистоты и света, «подсказанная» фанерой, была поддержана и другими решениями. Транспортный контейнер, особенно морской – это глухой мрачный короб. Он чужд, если не враждебен «природному пространству», столь любимому архитектором, здесь – этим милым русским полям под Москвой. Авторы нашли блестящий выход – впустили поля в дом: на оба торца короба поставили окна «навылет» – во всю ширину и от пола до потолка. В сумерках дом – светящийся фонарь путника. А днем в нем пляшет солнце. Дверь широкая и прозрачная. Если распахнуть ее стеклянные створки, дом выходит сразу на террасу, а та спускается прямо на траву.
«Мы всегда применяли фанеру как важный строительный материал. Но так, чтобы фанера настолько ярко проявилась, – нет. Для меня это важный и логичный этап».
«Люди стали готовы к простым вещам. Теперь очевидно: как только здесь что-то появляется лишнее, да хотя бы гитара на гвоздике, сразу становится тесно».
А потом дом был построен, и в нем стали жить гости деревни.
А потом кто-то все-таки повесил гитару на гвоздик.
Сейчас Евгений Макаренко (в консорциуме с Андрисом Шнепс-Шнеппе и бюро NORMA) и его команда захвачены проектом современного жилого поселка на Соловецких островах, имеющих и мрачную историю лагерей, устроенных на острове в советское время, и благодать действующего Соловецкого монастыря, основанного XV веке. «Десятки последних лет люди здесь, на Севере России, жили плохо и в плохих домах». Проект недавно победил на специальном конкурсе. Теперь впереди много работы.
«Я получил хорошее образование, чему безумно благодарен. В роду половина учителя, половина инженеры и архитекторы. Один дедушка – писатель в Петербурге. Я об этом узнал только в 25 лет, целенаправленно занимаясь изучением моей родословной».
АРХИWOOD – ежегодная общероссийская премия за лучшее архитектурное сооружение из дерева и изделий из древесины. Одна из целей премии - популяризация древесины как идеального материала для создания современной экологичной архитектуры. Фанерный бизнес UPM Plywood выступил в качестве партнера премии АРХИWOOD для продвижения фанеры как современного материала для внутренней отделки, мебели и строительства.
* Из презентации проекта общественного центра, Непал, выполненного в соавторстве с Ксенией Зверевой, Татьяной Ан и Екатериной Арефьевой. Первый приз на международном конкурсе.
** Из описания проекта жилого дома на Алтае.
Текст: Нина Чугунова
Фото: Евгений Стецко
